Вопрос:

Смотрел недавно фильм про лихие 90-е годы и решил спросить, что означает слово «рекет», которым именовали братков правоохранительные органы?


Ответ:

Сегодня считается, что рэкет (англ. racket от итал. ricatto «шантаж») — систематическое вымогательство, обычно принимающее формы организованной преступности с применением угроз, жестокого насилия, взятия заложников. Это не совсем так, а точнее совсем не так. Американское значение рэкет происходит из 1927 года, из времен Великой Депрессии и сухого закона и действительно обозначало именно организованную преступность, занимавшуюся систематическим вымогательством. Но к Италии и итальянской мафии оно имело слабое отношение — тогда шантажом занимались не братки, а частные фирмы, собиравшие досье на богатеньких Буратин. Знаменитая контора «Рога и копыта» Остапа Бендера, как раз занималась сбором материалов на подпольного миллионера Корейко в СССР, в те самые годы, когда в США и Европе была Великая Депрессия и Сухой закон.

контора «Рога и копыта» Остапа Бендера

В 1936—1939 г. в Испании существовала Карлистская милиция Рекете — подразделение мятежников. Requetes по-французски «призыв к псовой охоте» — молодёжная военизированная организация крайне правого абсолютистского традиционалистского движения сторонников восстановления в Испании неограниченной монархии во главе с потомком дона Карлоса. Названа она была так в честь 3-го наваррского батальона, именовавшегося «Рекете». Это было во времена первой гражданской войны в Испании или Первой карлистской войны 1833 — 1839 гг. Батальон действовал в в войсках карлистского генерала Томаса де Сумалакарреги и набирался из преступников, которым было предложено искупить вину на поле боя. Как правило это были обычные уголовники. 

Само слово рекет это просто перекет, древнее русское слово, сегодня сохранившееся у чувашей. Означает он «всё, что идет на пользу». У военных старого времени это просто грабеж взятого штурмом города и его населения. Такой грабеж начинался после того, как горнист осажденных трубил сдачу в плен. Перекет это еще и охотничий рог, по звукам которого спускали псов — «Напуск гончих».

Думаю, что понятна аналогия между спущенными с поводка собаками и солдатами грабящими побежденных. Так вот наварцев звали рекетирами.

Смею вас уверить, что романтики в их службе было мало, как и у рекетиров лихих 90-х.

Сегодня существуют всякие сериалы, типа «Бригады» где красочно рисуется жизнь и дела таких банд. Все это только воображение режиссеров и продюссеров, сценаристов и актеров. 

Я в 90-е годы служил в очень серьезных конторах и реально видел происходящее в самую живую. Так вот боялись эти рекетиры нашего брата до непроизвольного спуска мочи, а уж стучали на своих через одного. Попав же в тюрьму, вели себя братки тише воды и ниже травы — стоило показать «демократор» — палка резиновая прямая «ПР-73М» (ПР-73 Модернизированая), предназначенная для отражения нападения правонарушителей или пресечения их неповиновения. Существовали также её модификации: Пр-УЗМ (ТУ АНВЯ6 354.031), Пр-89 (ТУ АНВЯ6 354.032) и Пр-90 (ТУ АНВЯ6 354.038). Но в лихих 90-х в органах появился вообще уникальный аппарат усмирения — ПУС-2 «Аргумент». Эта дубинка имеет в передней части поперечную рукоятку, удобную для удержания его с упором в локте (для нанесения удара наотмашь), а также для блокирования противника путём захвата на удушение или на болевой приём. Также ей можно что-нибудь зацепить, например, шею противника, лямку рюкзака или ремень автомата. В те времена ею вооружали только ОМОН МВД и спецназ других органов.

Читателям следует знать, что преступность привел к порядку не пистолет Макарова или скажем бронежилет «Кора». Порядок навел именно «Аргумет», чьи убеждения были крайне весомыми. Я получал им порцию удовольствия в свое время.

В те времена, вконец оборзевшие братки, которых мы звали «жуки-пуки холидей» начали прессовать «красных директоров», руководителей предприятий оборонного комплекса. Совместно с МВД, к таким вопросам подключался и КГБ, в лице одной из его структур, занимавшихся безопасностью военных заводов. Назовем ее «особый отдел» — по рабоче-крестьянски, как было принято в РККА.

Захват бандитов происходил на трамвайной остановке в самом начале людного перекрестка. Хулиганье с самого утра пасли наши «топтуны», а девочки из ОТО слушали их беседы почти месяц. Руководил операцией захвата подполковник из МВД, а общее руководство, конечно осуществляла контора глубокого бурения. Этим и объяснялось невиданное количество всевозможной техники слежения, которую МВД в глаза не видели.

Всем было строго определены, как обязанности, так и место обитания, за пределы которого, смещаться было нельзя.

Подъехал трамвай... И тут я увидел, что пошло всё не по плану — появился персонаж, который там не должен был находиться. Вот тут я и решил погеройствовать и сместился со своей линии в сторону персонажа, желая прикрыть собой выходившего из трамвая красного директора.

Я не знаю откуда взялся ОМОН, поскольку получил удар «Аргументом» под колени и снопом свалился прямо на остановку, Следом завопила правая почка и удар берцем перевернул меня на живот. Далее мне развели ноги и какой-то жлоб уселся на мое контуженное тело, заламывая мне руки за спиной и надевая на них браслеты. Тогда же отобрали пистолет.

Говорить я не мог, поскольку усердно облизывал остановку трамвая.

Как меня приняли в ПМГ я не помню. Обыскивали тщательно уже в отделе, но перед этим нас пересчитали по головам и удивленный омоновец , спросил:

— Чё за хрень?! Кто лишний?

В тумане от заплывшего правого глаза, и со страшным звоном в ушах, я сказал:

— Я лишний! Удостоверение во внутреннем кармане!

Уже через несколько минут я сидел в привычной мне компании, которая заливалась от хохота, глядя на мои достижения. Принесли пистолет, вернули все, что было в карманах, а вот классный немецкий электрошокер не отдали. Я пожаловался старшему. Через минуту стоял перед нами командир ОМОНА.

— Нехорошо получается! Надо бы вернуть.

— Не...мои не могли. Может где обронили случайно, — с участием спрашивал меня здоровенный детина, — ах, беда-то какая, поди дорогая вещица?

Но боец все-таки пошел к своим с явной неохотой...

Минут, через 10 вернулся и принес «немца». Протягивая мне спецсредство, сказал:

— Надо внимательнее быть, товарищ «резидент»! Разбрасываете средства по всему обезьяннику. Под лавкой нашли..., — и это все он говорил с честными, невинными и по детски голубыми глазами.

Было видно, что отдавал он моего немца с большим сожалением, похоже зажуковавшие его бойцы, уже прикинули ценность этой штуки.

— Подожди... На, возьми на память. Он вам важнее, а у меня просто в столе валяется. На память о моей разбитой роже...

— Спасибо, от всей души спасибо, пригодится. Не держи зла. Сейчас мы тебя поправим. Старшина! — офицер рявкул в коридор, — аптечку и ко мне!

А дальше я орал от боли — омоновцы не церемонились и лили йод не скупясь — рожа пылала.

Прилепив лейкопластырь, старшина хлопнул по спине:

— Пластырь классный, бактерицидный, для своих держим. Зашивать бровь и лоб даже не придется. Дома водочки выпейте грамм сто. И спать.

Сейчас пишу эти строки и потираю шрам на лбу, который все принимают за морщину. Действительно, даже шить не потребовалось, хотя рассечение было сильное.

Мы потом виделись еще несколько раз, и я научился не переходить линии, начал понимать, что отсебятина и инициатива совершенно правильно наказуемы и навсегда полюбил спецназ...

А вы говорите рекет, батальон наварсский, карлисты — все они «жуки-пуки холидей», по сравнению с группами пролетарского гнева из МУСОРа — московского управления специальных отрядов рабочих, первого ОМОНа молодой советской республики.