Древняя русская загадка

Вопрос Катару:

Откуда появилось выражение «смех и грех» и что оно обозначает?

Ответ:

Да, это выражение сегодня понимают неправильно. И это не выражение, а древняя русская загадка, отгадку на которую сегодня не знают даже профессиональные музыканты.

На самом деле это просто гармонь. Вы наверняка видели, что у неё есть две панели управления, на которой размещены кнопки, под правую и левую руку - левая клавиатура играет аккомпанемент, правая — мелодию. Так вот правая «клавиатура» именуется смехом, а левая грехом. Смех на самом деле не смех, а смек — вести мелодию нужно смекалисто, практически рассказывая людям свои чувства, немного с хитринкой и применительно к обстановке. Свадьба — одно, а игра гармони на закате, когда нахлынут чувства, совсем другое. Хороший гармонист в слезу вгонит самого твердого мужика, а про женский пол вообще промолчу — это слезокапы еще те.

Ранее же без нот играли, да и не по нотам, а по крюкам. А гармонист это талант, ему напой мелодию, он и смекнет её, да от себя еще добавит, импровизирует мастер.

Сегодня мы говорим, «подобрал мелодию». И это тоже правильно — подобрал, то что кто-то бросил — спел песню. А она не пропала, вот она лежит и ждет своего часа. Но все же правильно — смекнул

Нет там и греха, а есть грек.

Как сегодня идет крестный ход? Осолонь или справа налево. А в старое время шел посолононь — по солнцу или слева направо.

Сегодня мало, кто знает, но органы были изначально на Руси и клавиши на них были перевернуты, а не так, как сейчас. В храмах играла гармонь, конечно не разухабисто и по-кабацки, какой её сделали во времена Петра Великого, а так, как поют староверы, по крюковой грамоте. Тогда же и органы выкинули из церквей русских и остались они на западе.

Мне приходилось слышать такую перевернутую гармонь, которая перебрасывает звуки посолонь — слева направо. Невероятное смешение чувств и восприятие этой церковной музыки. Очень жалею, что не записал на магнитофон, в те времена диктофоны в оперативных службах под расписку выдавали и не дай бог сломать нечаянно — дело об утере партийного доверия.

А играл на той гармонике, мой дед-старовер, на реке Терешке, притоке матери Волги. Прошел Маркиян Андреевич все круги ада в немецком плену, в концентрационных лагерях, среди которы последним был Бухенвальд.

В самом начале воны, попал его батальон в плен. Без оружия попал, как и весь батальон. А дед к нему был прикреплен хлебопеком. Ну немцы его отправили в лагерь военнопленных, где взяли поваром в столовую для немецких офицеров — готовил Маркиян отлично.

А в бараках за сеткой умирали от голода люди.

Воровал он продукты, которые вывозили в помоях. Ну, а там ждали его товарищи и передавали уворованное самым слабым. Всю войну кормил людей, да в самом конце попался. Ясное дело — перевели в Бухенвальд на уничтожение. Не успели, наши подошли и освободили.

Пришел дедуля домой, через всю Германию, польшу до самой Волги пешком. Дали ему солдаты наши мундир немецкого генерала танковых войск. Деду в самую пору, фриц тоже высок был.

Семья ужинала. В тех местах жизнь получше была, немцы здесь к Волге не вышли. Бабушка моя Мария, детей кормила — одни девки за столом. От мужа с 1941 ни одного письма не пришло. И тут в дверь немец входит с лампасами генераль-штеблера. Бабка за ухват, мама моя- старшая, за топор... А немец, башлык развязал, скинул с головы — батюшки (!), а это хозяин вернулся!

Сутки в бане мылся, дети бегали смотреть, не угорел ли...

Вот, как оно бывает.

Перед самой войной в Киевский округ и Белоруссию, к границе ближе, много саратовцев сгоняли. Что ни семья — пропал без вести. Внуки по сей день могилы ищут, да где же найти-то, коль с голыми руками на танки шли, когда начальство партийное драпало за Урал.

Терешка река моего детства вдоль которой тянулся пояс староверов — кулугуров-чашечников Труёва Маза, Елова Маза, Нижняя и Верхняя Чернавки, Вольск. Вы только вслушайтесь в эти названия.

Дед играл на этой перевернутой гармошке, а сам седобород, худ и аскетичен, равно с древней иконы сошел. Волхв, Волгв, Волжанин. И пел.

Тут было всё и даже горловое пение.

Я никогда более не ощущал такой силы проникновенной молитвы. Душа просто дрожала и ранее никогда не слышанная музыка и её лад, да строй жили во мне, как и слова молитвы звучащие вокруг нас и творящие неведомое действо. Старый гармонист не молился, так, как это принято у греков нынешних церквей РПЦ. Он говорил с Богом.

Единственно чего не было, так это укора Всевышнему за такую судьбу. Вернулся хозяин и три дня отсыпался. А затем начал восстанавливать хозяйство — с утра до ночи тюкал топором своим. Там поправил, здесь восстановил и снова жизнь красками заиграла.

Пока здоров был, хлеб пек, ванны теста вручную перемешивая. А к старости выбрали его старики наставником в общине. Дух людям укреплял.

А как помер, гармонь людям ушла. Её судьбы не знаю.

Это Маркиян Андреевич мне про смех и грех рассказал. А я в его честь один из своих модулей назвал. Люди пользуются, довольны.