Камергер Александр Пушкин

Комиссар Катар

Ремарка от Катара:

Вы будете удивлены, но существуют два реальных документа, названных Присяжными Листами, подписанными в 1822 году Пушкиным Александром Сергеевичем 27 декабря. По первому он подписывается коллежским асессором и этот документ имеет отношение к коллегии иностранных дел, в котором он в виде Клятвенного обещания принимает присягу в этом ведомстве и по сути, не смотря на невеликий чин, занимает по значимости третье место в МИДе — поэт служил под началом П. Л. Шиллинга фон Канштадта, который был руководителем секретного департамента шифровальной службы МИДа.

Однако, в этот день происходит еще одна присяга Пушкина и тоже с Присяжным Листом. Под текстом на первом присяжном листе он написал: «По сей форме присягал Коллежский Секретарь Александр Пушкин», а на втором его же рукой выведено: «По сей форме присягал Титулярный советник Александр Пушкин».

А. Пушкин работал одновременно в двух ведомствах, в Коллегии иностранных дел и в III отделении Его Величества Собственной Канцелярии. Вторая присяга, где он подписался как титулярный советник, была нужна для его службы в III отделении.

В 1822 году император запрещает деятельность масонских ложь в России и каждый чиновник, обязан сообщить, что он не является масоном, а если и состоит в какой либо организации, то с ведома государственных служб.

Я ранее публиковал отрывок письма моего предка, который тоже служил в III отделении Его Величества Собственной Канцелярии в чине генеал-майора и прекрасно знал поэта. После его «похорон» в результате дуэли на Черной речке, мой предок писал своей жене: «Да, жив он, жив, душа моя».

В моем распоряжении есть ведомости о получении оклада в 5 тыс. руб. из Коллегии иностранных дел в 1824 году, когда Пушкин увольнялся оттуда. Это и понятно, увольнялся по причине задания секретной работы среди декабристов, бывших поголовно масонами. Такой оклад явно не соответствовал низкому чину коллежского асессора, он даже был высок для титулярного советника, но полностью соответствовал придворному чину камергера, а не камер-юнкера, о котором нас уверяют пушкинисты. Камергер соответствовал армейскому званию генерал-майора.

В ведомственной переписке Бенкендорфа с Нессельроде шеф III отделения указывает должность А.С. Пушкина «титулярный советник IX класса», хотя А. Пушкин был отставным коллежским секретарём X класса. Нессельроде настолько удивлен, что обращается за разъяснением к самому царю.

14 ноября 1831 года Нессельроде издал приказ: «Император Высочайше повелеть соизволил: отставного коллежского секретаря Александра Пушкина принять в службу тем же чином, и определить его в Государственную Коллегию Иностранных Дел». 

В письме от 31 июля 1835 года за № 2591 Бенкендорф сообщит К. К. Радофиникину (управляющему Азиатским Департаментом МИД, сенатору, члену Совета Министерства Иностранных дел), что Государь Император пожаловал камер-юнкеру коллежскому асессору А. Пушкину ссуды в 30.000 рублей ассигнациями, чтобы «в уплату сей суммы удерживаемо было производящееся ему жалование».

В министерстве финансов, из фондов которого выдавали ссуду А.С. Пушкину, министр финансов граф Е. Ф. Кранкин тоже назовёт Пушкина «коллежским асессором». И только Коллегия иностранных дел продолжала указывать другой его чин — титулярного советника, так, как им пояснил Бенкендорф и стоящий за ним государь.

То есть, выплаты не по месту работы, это просто выплаты в конверте, которые скрывали высокую государственную должность Пушкина. В все эти титулярные советники и коллежские асессоры просто прикрывали действующего генерал-майора спецслужб. 

Копии имеющихся у меня документов о Пушкине, я передал посольству РФ, чем вызвал немалое удивление его сотрудников. Однако пришло время удивиться и мне, когда выяснилось, что эти копии были немедленно грифованы по секретному производству и ограничены в доступе. То есть правда об Александре Сергеевиче Пушкине не очень интересует действующую российскую власть и тому очевидно существует много веских причин, среди которых наиболее важна следующая — это тайна для россиян и кажется французов. Я же снова повторю — Александр Сергеевич Пушкин и Александр Дюма одно и то же лицо. Умер Пушкин, взошла звезда Дюма.

У меня создается устойчивое впечатление, что за этой раздвоенной личностью скрывают правду об Отечественной войне 1812 года, чьи странности уже описываются многими авторами. Например, я утверждаю, что современная Москва не Москва вовсе и ее не трогал Наполеон. Он действительно сжег и подорвал Московский Кремль, только это было на месте современной Коломны. Я думаю, что это была расправа над катарской знатью из Франции, бежавшей от ужаса французской революции и гильотины. Эта та самая знать, имевшая ордынские корни и описанная Л.Н. Толстым в романе «Война и мир», осевшая в старой Москве и представлявшая угрозу дому Романовых. Наполеона растили, позволяя ему переделывать Европу именно для этой цели. За Отечественной войной спрятано ордынское восстание, равное по силе разинскому и пугачевскому.

В общем, тексты Пушкина подлежат дешифровке и я с коллегами уже много знаю о их подлинных смыслах. Уверен, что впереди много открытий и очевидных причин того, почему настоящий Пушкин скрыт от русского народа.

Предстоит серьезное сражение с историками и их адептами. Ведь сколько дурня не учи, он всё равно всё знает.